Библиофил С.А.Соболевский. ч.3.Занятием, однако, которое было истинным призванием Соболевского и тесно вплеталось во всю его жизнь, было книгособирательство и библиография. Соболевский жил окруженный книгами и помыслами о книгах. Несомненным это становится из описания его квартиры, оставленного нам Я.Ф.Березиным-Ширяевым*:
«27-го июня 1868 г., пишет Березин-Ширяев, приехав в Москву, я отправился к Соболевскому. Он жил на Смоленском бульваре в доме кн. Волконского. Скоро отыскал я этот дом и, въехав во двор, усыпанный песком, остановился у подъезда двухэтажного дома. Вышед из кабриолета и подойдя к дверям, я увидела на них две медные дощечки с надписями, на одной В.О.Одоевский. а на другой С.А.Соболевский».
«Я живу как старый холостяк, совершенно один — сказала Соболевский Ширяеву, введенному в комнату, в которой стояло большое вольтеровское кресло с высокой спинкой и пюпитром — и эта комната служит мне и кабинетом и спальною, книги, которые Вы здесь видите, относятся все к библиографическому отделу: тут Вы найдете все каталоги и все необходимое для библиофила. Так как эти книги мне очень часто требуются для справок, то и размещены она не в шкапах, а на полках, нарочно для них сделанных, без стекол и дверей». «Соболевский — рассказывает далее
Ширяев — повел меня через все комнаты своей довольно большой квартиры, находившейся в нижнем этаже. В каждой комнаты вдоль стен стояли небольшой величины книжные шкафы, а на середине длинные письменные столы с атласами и ландкартами». «Все книжные шкафы — объяснял Соболевский — сделаны по моему образцу. Во всех шкафах ввинчены одинаковые замки, которые отпираются одним ключом. что очень удобно и не отнимает времени на отыскивании ключей».«В соседней с кабинетом комнате, продолжал Ширяев, я занялся рассматриванием разных книг, между которыми видели весьма редкая издания Юрналов**; неоконченный печатанием пятый том Грамоты и Договоров, следующий к изданию графа Румянцева; сочинения Карамзина, напечатанные в двух небольших томиках в Венеции; полную 39-ую часть Российского Феатра; собрание масонских песен и т. д. В других комнатах я обратил особое внимание на редкий атлас, изданный к путешествию Сарычева, издания Герберштейна, Олеария и Мейерберга. Потом С.А. повел меня в небольшую комнату, расположенную во дворе. В ней находились разные рукописи Соболевского и письма к нему разных лиц. Посередине комнаты стоял высокий статив с подвижными полками. а за ним помещался шкаф, выкрашенный черною краской, особого устройства, со съемным ящиком. В этом ящике сохранялись у него особо редкие книги, которые, в случае пожара, легко было вынести и спасти. Позади шкафа помещалась переписка Соболевского. Она была с тщательностью переплетена в прекрасные переплеты большого формата».
Соболевский показал Ширяеву наиболее редкие экземпляры этой части своей коллекции: подлинный письма к Пушкину Льва Сергеевича; экземпляры Юлия Цезаря Наполеона Ш, с собственноручным посвящением Наполеона Соболевскому; собственноручные заметки Екатерины II и т.д.***
* Мое знакомство и переписка с С.А.Соболевским. «Русский Архив» 1878 № 11, стр. 374.
** Походныz и путевыя записки, поденныя записки военныхь дъйствий и морских кампаний, придворныхь происшествий, торжественныхъ приемовъ, церемониалов, банкетовъ и т. п.
По причине неисправности издания «Обзора юрналовь и камеръ фурьерскихь журналов 1695-1774 г.» Соболевский выпустил 2-ое исправленное издание его в 1867 г.
(В.С.Иконников. «Опытъ Pусской Историографии т. 1, кн. 2).
*** По нижеприводимой выписки из цитированной уже книги А.К.Виноградова «Мериме в письмах Соболевского» (стр.175) можно судить о тех богатствах, какие могла содержать библиотека Соболевского в эпоху, когда осматривал ее Ширяев:
«В одной статье Мериме есть прямое указание на Соболевского. Мериме пишет в примечании: «Один из моих друзей владел рукописью драмы «Борис Годунов» с карандашными пометками императора». Таким другом мог быть, конечно, только Соболевский, у которого было собрание Пушкинских рукописей и автографов, из которых, в теперешнем составе его архивного фонда, уцелели только многократно напечатанные уже Пушкинские письма. Но письма Полторацкого, Погодина, Бартенева и целого ряда других лиц указывают на то, что, во-первых, у Соболевского были рукописи «Евгения Онегина», некоторые песни которого Соболевский читал Погодину на своей «Бутырской даче», как пишет Погодин; во-вторых, у него были списки поэмы «Цыганы»; в-третьих, Соболевский предоставил в распоряжение Геннади и .Анненкова сто восемнадцать стихотворений Пушкина, о чем говорит Полторацкий, и, наконец, в-четвертых (я мог бы еще продолжить этот список страницы на две), Соболевский владел подлинной рукописью Гаврилиады, но, очевидно, ее уничтожил, а у себя оставил хороший собственноручный список, помеченный 1827 годом».
П.Апостол.
Ист. Временник Общества друзей русской книги. Выпуск III.